Нравственный бизнес

Татьяна Москвина, писатель

Я плохо понимаю, что такое бизнес. «Бизнес» на русском языке это значит «дело», «заниматься каким то делом». А занимаясь каким-то делом любой человек имеет свободу выбора- заниматься им нравственно или напротив, безнравственно, совершая какие-то преступления. Что касается особенностей русского бизнеса, то у нас как-то плохо дела обстоят с чувством чести и достоинства, и как-то сильно ослаблены чувства страха и стыда, которые были сильно натянуты при прежнем полицейском государстве. От русской современной буржуазии что-то нет никакого прока. Хоть бы на спорт бы деньги давали, что ли, или на балет… Но я не вижу никаких особых препятствий для того, чтобы их бизнес стал нравственным, чтобы они стремились быть чистыми, как белоснежные голуби!

Андрей Ананов, ювелир, бизнесмен

Я 20 лет в бизнесе, и до начала своей деятельности я не имел ничего общего с деньгами и

партнёрами, я работал режиссёром в театре. Наше поколение было так воспитано, что и нравственность и совесть в нас была, я всегда старался не совершать неприятные некрасивые для мужчины поступки. Жизнь показала, что Бог за всё воздаёт. Когда обманываешь- можно оказаться в выигрыше один, два, три раза, но потом ты всё равно неминуемо будешь наказан. Важно уважать себя, , не нарушать обязательств, не обманывать партнёров. У меня был такой случай- контракт с одной Швейцарской фирмой. Для нас Швейцария- это страна -часы, эталон надёжности и точности, страна –эталон недосягаемой культуры бизнеса. И вышло так, что мои швейцарские партнёры меня иногда подводили, а я их – никогда. И они мне сказали: «Андрей Георгиевич! Мы берём с вас пример!». Для меня это было высшей похвалой, так как все знают, что о русских бизнесменах часто идёт дурная слава. Жить с чистой совестью приятно и выгодно. Бог или не знаю какая сила, так как я вырос в СССР- она есть, и за всё ты должен расплачиваться, за плохие поступки- втройне.

Михаил Шемякин, художник

Бизнес и нравственность в искусстве- это очень сложный вопрос. На сегодняшний день искусство становится и стало уже бизнесом. Ни для кого не секрет, что сегодня большие пространства, где функционирует и продаётся изобразительное искусство, контролируются мировой художественной мафией. Она занимается рынком искусства, идеями и пропагандой этой антиэстетики. Отчего это происходит? Художники, с которыми они работают и идеи, которые они продвигают в мир искусства- ими очень легко управлять. Во- первых, это дешёвое производство, в основе его недолговечные материалы, бумага, вещи с помоек, стулья, заклеенные скотчем, и т.п. Такое «искусство» легко перевозить. Мафии достаточно оплатить пиар, продажных ими выпестованных искусствоведов- и вот уже вздуваются явно фантастические цены на «предметы современного искусства». Богатые люди сегодня вкладывают деньги не в то, что им нравится, а в то, что им предлагает эта мафия. С такими художниками как я, с профессиональными скульпторами- этим господам с нами трудно работать. Производство у нас дорогое, тяжёлое, трудоёмкое. На сегодняшний день положение художников очень сложное. Да и само искусство, если говорить о том искусстве, на котором мы воспитывались, предполагающее эстетику, мораль, красоту, человечность, это искусство находится в довольно печальном состоянии. Более того, оно находится под угрозой, потому что эстетические критерии сметены художественной мафией, и это захлёстывает и Россию, такие города как Москва и Петербург. И серьёзные искусствоведы борются с этим. Мы думаем, что бизнес должен быть отделён от изобразительного искусства. В дизайне эта связь ещё может присутствовать. Но изобразительное искусство должно быть вне коммерческих структур, которые им заправляют.

Исаак Кушнир, издатель серии «Авангард на Неве», инженер завода «Электросила»

Мой проект «Авангард на Неве» не имеет никакого отношения к бизнесу, он абсолютно не коммерческий. Бизнес- вещь априори безнравственная. Особенно сейчас, когда люди хотят выживать, в том числе те, кто обязан управлять сферой культуры, когда для бизнесменов «важнейшим из искусств является недвижимость». Сейчас в России, в которой исторически духовность и нравственность поддерживали меценаты, меценатство подменено спонсорством. А спонсоры – люди плохо образованные, ничего не понимающие в культуре и литературе, зато они с удовольствием «спонсируют» шоу дилетантов. С этими людьми я не общаюсь. Но бывают и исключения. За 9 лет я издал 33 книги, увековечивающие творчество выдающихся ленинградских художников 60-80-х годов. Эти книги нужны прежде всего тем, у кого денег нет- любителям искусства и художникам, поэтому они продаются по себестоимости или же бесплатно раздаются искусствоведам, журналистам и художникам. Проект был бы невозможен без помощи моего друга -мецената, бизнесмена, литератора и музыканта Александра Гутницкого. Обычно талантливые бизнесмены видят, липкие ли руки у тех, кому они дают деньги. У меня руки не потеют, я дорожу своей репутацией. Сначала интерес к третьей волне русского авангарда был моим хобби, потом перерос в серьёзные исследования. Теперь мне уже весь Русский музей помогает в создании моих книг. По моим книгам коллекционеры, которых в России становится всё больше, собирают свои коллекции. А время всё расставляет по своим местам, и 20-40 лет спустя видно, кто есть кто в искусстве, значимы ли Гена Устюгов и Лена Фигурина, или же нет….

Татьяна Шкарина, художник.

Моя дочь Соня Рудьева стала только что «мисс России». Я всю неделю не спала, очень переживала за дочь. Её победа говорит о том, что бывает соединение нравственности и бизнеса, так как Соня вовсе не стремилась участвовать в конкурсе, она недавно закончила школу, и ещё не определилась, кем ей стать- прокурором, дизайнером или психологом. Модельное агентство, в котором она иногда подрабатывала, с трудом смогло её уговорить ехать в Москву, а хозяйка агентства обещала отгонять от Сони жирных толстосумов с грязными намерениями. Всякие слухи о том, что всё делается на конкурсах красоты за деньги- к нам оно не относится. И я, и отец Сони, художник Андрей Рудьев- мы не являемся богатыми художниками, тем более к классу богачей не относятся и дедушки и бабушки Сони, которые живут на юге России. И вообще победа Сони на всероссийском конкурсе тревожит меня, так как может отобрать у неё слишком много времени на всяческую суету.

Борис Петрушанский, художественный руководитель театра «Лицедеи»

Безусловно, бизнес бывает нравственным. Наш театр является успешным бизнесом, при этом его спектакли учат добру и семейным ценностям. Спектакль «Семянюки» стал очень рейтинговым, за 3 года мы показали его 600 раз. Это рекорд России. В Париже как-то к нам на спектакль пришёл журналист-монстр из «Пари-Мач», продюсер нам сказал: «Ну смотрите, от его приговора зависит дальнейшая судьба спектакля!». И вот на следующий день мы увидели вместо статьи крупным шрифтом написанную фразу: «Я не знаю, что сказать про этот спектакль. Идите и смотрите». Про нас иногда говорят, что «Лицедеи»- это только бренд, за которым театра нет. Но успешные гастроли и подписанные контракты по всему миру опровергают это мнение. Однажды в Китае в Макао во время сцены, когда главный герой- Папа, решил уйти из семьи, и по сценарию он должен был дойти через зал до выхода, а потом вернуться, то спектакль чуть не сорвали. К нашему актёру вдруг подошёл мальчуган, схватил его за пиджак и стал тянуть обратно на сцену. И тут со всех сторон сбежалось множество детей, и все они на полном серьёзе стали толкать, тянуть и пихать «Папу» обратно «в семью», на сцену, к «маме» и «детям». Я был потрясён, что китайские дети так всё это восприняли, что их детские сердца так возмутились попыткой отца уйти из семьи. К тому же наш театр занимается благотворительной деятельностью. В Петербурге мы посещаем интернат №33, дарим ему диски и кассеты с фильмами, видеоаппаратуру. На Западе часто даём мастер классы. Там сильно развито самодеятельное искусство, и многие учатся у нас приёмам театрального мастерства. Однажды во Франции мы давали спектакли для детей с нарушениями. Они нас изумили своей воспитанностью и ухоженностью, хотя и реагировали на спектакль форсажно. Наш театр скоро получит новое помещение, мы готовим к новоселью три новых спектакля.