Размышления о зле.

Участники

Александр Секацкий, философ.

Константин Лопушанский, кинорежиссёр

Ирина Дудина, поэт и журналист.

Д-У меня как у поэта ощущение, что ось мира опять опасно повернулась в сторону зла, что хрупкое равновесие добра и зла в наши времена нарушено. Всюду ложь, праведников почти нет, особенно в литературе, которая давала людям компас правды. А эпохи лжи и зла кончаются плохо- чумой, войнами и катастрофами.

Л- Контрольное слово у вас- «как у поэта». Но это сильно преувеличено немыслимое. Недавно 20 век был, и Сталин был, и Гитлер. Тогда не хватало зла?

Д- Но мы уже после того глотнули иного, стали нежнее. Новое зло изумляет

Л- Да, иное дело, что формы зла новые появились…Но сказать, что такого ещё не было, что сейчас высшая форма зла- это сильно преувеличено…

С- Очень много зависит от позиции в которой пребывает зло. Одно дело, когда зло идентифицировано, определено и ему можно противостоять, будь то Гитлер, Сталин, или, тем более, Сатана. Другое дело, когда мы не можем его точно идентифицировать, и тогда действительно наша эпоха с его быстрорастворимыми формами зла, которые к тому же ещё украшают нашу жизнь так или иначе- она действительно отличается от традиционной формы, когда зло можно было указать в виде мишени.

Л- В своей картине «Русская симфония» я пытался разобраться с этим. Нынешний дух подмены- это дух зла. И это очень сильно обнажилось на переломе эпох, и пошло дальше, то ли в силу развития СМИ, то ли с внедрением новых технологий. Действительно этого стало больше, не знаю, было ли так раньше…

Д- Меня поразила жизнь при капитализме, к которому мы так стремились. Это какая то сплошная вата лжи, куда ни плюнь- всюду прибавочная стоимость на всём, на продуктах материальных и нематериальных, это лукавое зло торгашей, это поругание чувства меры… Миром правят жадность и товар. Истинному, качественному, тонкому в этом мире не выжить.

Л- И капитализм зло, и социализм это тоже зло, и феодализм зло, и первобытное общество это зло, и нет такого строя, который не был бы злом, так как зло имманентно присуще человеческой природе. Может, попросим Сашу как философа всё же дать определение зла..

С- Конечно, философ не может не задуматься над этим вопросом. Всё таки я склонен считать, что дать какое-то определение зла, определить его параметры- это занятие бесперспективное. Добро и зло отличаются друг от друга во что бы то ни стало. Но сказать, чем они отличаются- боюсь, что это сделать мы не можем, это и есть то перворазличие, из которого всё выводится. Я думаю, что эпоха, которая занимается идентификацией зла, вопрошает, что же такое зло- боюсь, что это уже размытая эпоха, где зла через край. Зло и добро исходят из своей противоположности, также как это происходит в любой культуре. Не важно, что будет стыдно в той или иной культуре, главное, чтобы хоть что-нибудь было бы стыдным, иначе не хватит человеческой мерности. В этом смысле добро и зло противоположны на уровне устоев, и мы всегда интуитивно, не всегда может успешно, определяем, что такое зло и добро. Второй тезис- с которым может Константин не согласится- это система допусков. Тут верно было произнесено слово «мера». Она является очень важной. Человек есть существо, находящееся в состоянии грехопадения, и какая то порция зла, обработанная нашим духом и бесстрашием- она необходима. Иначе наше духовное производство будет крутиться на холостом ходу. Величие человеческого духа- выращивать безнаказанно цветы зла. Чем больше мы их вырастим, не пострадав при этом- тем больше проявим нашу силу. А как не пострадать? Где техника безопасности? Тут всякий раз проблема в том, что мы можем зайти через край. Есть вещи, которые регулируются на уровне добра и зла, а есть те, что, например, регулируются модой. На уровне моды нет добра и зла, это форма свободной причинности. Но при этом она может зайти слишком далеко, в ней может накопиться переизбыток абсурда. Когда в цивилизации накапливается переизбыток абсурда, цивилизации погибают, можно сказать, что они погибли от зла. Но если вообще мы не даём цветам зла расти, то тогда духовное производство пробуксовывает, мы прозябаем в духовной бедности, ничем не можем её преодолеть. В этом проблема- какова та доля небожественного, иного, которое мы можем допустить и с ним играть безнаказанно. Но такова доля esse homo- человеческого существа- играть с тем, что его может разрушить…

Л- Странно, что человек заглядывая в себя, в свою душу, чётко знает, что есть добро, а что есть зло. Об этом свидетельствует сознание ребёнка ещё до интеллектуального осмысления, на самом глубоком и элементарном уровне. Более того, искусство на всём протяжении своего существования, играет с этим архетипом. В любом произведении драматургии нужно некое противостояние между тем, что принято в этом произведении как добро и тем, что в нём считается злом. И оно апеллирует к этому заложенному в человеке чувству, конфликтному, искровысекаемому противопоставлению добра и зла. Хотя само понимание того и другого меняется. Возьмите литературу советского периода, белый офицер был там заведомо злом. Теперь наоборот. И так далее. Но я не об этом говорю. Механизм эмоциональный- он чётко даёт плюсы и минусы, он всё чётко знает. Это в нас вложено. На эту конструкцию накладываются представления эпохи. И удивительно, что каждая эпоха ищет свой образ зла, она свою энергетику агрессии реализует в борьбе со злом, ложно понятным, верно понятым, по разному понятым- но так или иначе определённым. Но по этическим и евангельским понятиям агрессия –это зло. И тут возникает замкнутый круг. Хорошему психологу следовало бы это проанализировать. Это парадокс. Эпоха выбирает образ врага- с чем она борется, этот пафос реализуется через искусство, через другие формы общественной жизни и сознания, потом всё это меняется. Сама эмоциональная структура в человеке есть, но объект всё время меняется. Это как в компьютере. Есть папка «зло», но кладутся в неё всё время разные вещи, разные файлы. В этом есть дух подмены. Дьявол играет с этим, он говорит, что зла нет, что его нет. И возникают вопросы- это зло или не зло, на пользу это зло или во вред…

Мне кажется, что впрямую цветы зла двигают человека вперёд, в том смысле что он их преодолевает, трансформирует. Возьмите христианскую концепцию. Неважно кем ты был вчера, важно, кем ты стал. По мысли всех святых, по всем фольклорным песням- святые получаются чаще всего из бывших разбойников. В русском менталитете это выглядит так- был разбойник, потом покаялся, потом стал святым. Был зло, превратился в добро. Это говорит о том, что мир наш находится в постоянной трансформации, меняется, но это говорит и о том, что зло- не постоянная субстанция. А добро- постоянная ли это субстанция? Вот вопрос…

Д- Может быть добро- это врождённый ориентир, как у птиц инстинкт лететь на юг, это абсолют, а зло видоизменяется и всегда конкретно?

Л- Есть концепция, что зло – это несовершенство, и с преодолением несовершенства оно переходит в стадию большей близости к добру. С другой стороны человек как дерево растёт вверх, к солнцу, к истине, становится более мудрым и зрелым…

Д- А человечество тоже растёт?

С- Наверное, абсолютно лишь противопоставление добра и зла. Константин удачно сказал про папки с меняющимся содержанием. Но, по крайней мере, папки не должны смешиваться. Существуют разные концепции осмысления. Есть и то определение добра и зла, которое даётся верой, когда зло не может быть онтологически самостоятельным, а является лишь отпавшим добром, лишившимся своей сущности. Есть позиционные концепции. Но культурология предполагает некоторую безотносительность к содержанию. Несмотря на важность бинарных позиций, содержание папок может быть очень различным, вплоть до смены полюсов.

Л- Эмоциональный ориентир нам всегда понятен, а вот интеллектуальное содержание- всегда разное. Вот что удивительно… Вспомним у Шекспира в «Гамлете»- о мозге как слишком несовершенном механизме.

С- Да, удивляет устойчивость устоев. Мир можно разделить на две части- с одной стороны это мир устоев, того, что должно быть незыблемо, с другой стороны мир может быть избыточен. Это мир эмпирической случайности, моды, всё эстетическое расширение находится здесь, человек выдвинут в него. Но здесь состояние риска работает. Ницше говорит: «Государство сильно настолько, насколько оно способно не замечать направленные против него выпады», и он прав. Но это до поры до времени. Если государство среагирует слишком поздно, оно рухнет, если слишком рано, то мы получим ту или иную форму авторитаризма. Странным образом это вопрос меры и дозировки, он касается не противостояния добра и зла, а степени заступа, куда мы можем заступить. Позиция бога- держать оппозицию в состоянии неслиянности. Смешение, Содом и Гоморра- пресекаются. Ветхий Завет говорит об этом, мужское должно быть мужским, а женское женским. Никакой промежуточности! Культура, которая это обеспечивает, она тем самым обеспечивает необходимый минимум. Но всё же минимума недостаточно. Вся суть в притягательной игре со злом. Всё зависит от доли фармакона, степени нашей решимости на эстетическую игру. «Люблю смотреть, как умирают дети»- писал Маяковский, и не только до такого можно в этой игре дойти. Занимать позицию Савонаролы было бы губительно для духа.

Л- Я хотел бы напомнить о концепции Ницше «По ту сторону добра и зла». Возможно ли это для земного человека? Опыт 20 века в особенности показывает, что это мало возможно, хотя многие пытались стать туда. Человек не может встать по ту сторону добра и зла, встать в сущности некоей третьей силой, титаном, равно безразличной тому и другому полюсу.

Д- Сегодняшние князи мира сего показывают нам, что при некоторых астрономических суммах доходов уже можно всё… Совесть и всё человеческое при некоторых суммах уже умолкает, хотя этими суммами насладиться невозможно, они запредельны.

Л- У каждого свои счастья и несчастья, богатому человеку дано испытание через всевластие через деньги, через окружающее общество и прочее. Если он не поленится и прочтёт Евангелие, то там написано, что легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем ему, несчастному богачу, попасть в Царство Небесное. Он бедный человек, пожалейте его! У него свои страдания и грехи, а у нас свои, и у нас их ничуть не меньше. Просто форма его грехов в глаза нам пялится. Это неверный подход. Мир падший, как свидетельствует Евангелие, нет в нём ни одного, кто был бы без греха.

Д- Понятно, но никто не отменял врождённого чувства справедливости, любви к своей родине, своей земле, чувства обиды за то, что 80 процентов богоданных богатств земли принадлежит десятку человек, а остальной народ, населяющий эту землю, который по конституции, по закону, по чувству правды должен кормиться от этой земли- он не имеет ничего от этих богатств…

Л- 60 лет назад всё вообще принадлежало одному человеку Сталину. А лучшие люди тогда были расстреляны или выкинуты с этой земли. Каждая эпоха имеет своё зло. Мы начали разговор с духа подмены, с новых форм зла. Тут интересно другое, что искусство с этим играет. Вот загадка, почему всё таки искусство с этим играет? В американских учебниках всё прописано- там математически всё высчитано. Есть Герой, он добро, есть Антагонист- зло, они сталкиваются. В финале должна быть борьба и победа. Эта схема эксплуатирует психоэмоциональный архетип…

Д- Для русского человека этот архетип кажется наивным, пустым, не будоражащим. Русскому хочется, чтобы Антагонист в конце не был убит, это скучно. Хочется, чтобы он был переубеждён, чтобы он раскаялся…

Л- В серьёзных произведениях искусства такие схемы не работают, это верно. Но всё равно вы в них найдёте Антагониста, хотя им может выступать нечто другое, порой само время, которому герой сопротивляется, противостоит. Однако принцип борьбы конфликта добра и зла всё равно является движущей силой, пружиной драматургии.

С- Если вернуться к пресловутым олигархам, то мы попадаем в некую ловушку мира ложных оппозиций. Сколько бы ни были бы плохи олигархи и их деньги, ещё хуже полюс зависти, который они вызывают. Сколько угодно можно говорить о несправедливости имущих, но несправедливость неимущих ещё страшней. Для России коллективный невроз зависти всегда был чудовищным. Если фаустовская европейская цивилизация страдала коллективным неврозом вины, то у нас свирепствует невроз обиды и зависти. Отсюда вечные попытки передела. Мне симпатичнее другая позиция. Оставьте банкирам их банки, а политикам их парламенты. Пусть играют в свои игры. Дело не в том, чтобы на их территории отвоевать их бастионы…

Д- Истощаемые невозобновляемые недра, вот что волнует!

С- Да, это волнует. Но если ты действительно победишь дракона и займёшь его цитадель, то всё равно топика сработает! Альтернатива в том, что поверх банков и парламентов мы расстилаем новые измерения и играем в новые игры. Новому компьютерному поколению неинтересно играть в старые игры. Они уже переселились в другой мир. Они существуют в ситуациях флеш-мобов, в новом самоотождествлении. Им скучна политика. Дело не в том, чтобы занять правильную политическую позицию. А в том, чтобы опустить политику как таковую, и на смену этой опущенной политике, которая останется игрой для импотентов, которые ничего больше не могут, предложить иной способ бытия. Те же странствия, которыми Иисус занимался, или хиппи, или новые нестяжатели…

Д- Ну-ну! Странствиями по загаженной, опущенной, невозделанной, беспризорной земле!

Л- У нас олигархи только сейчас появились! В Америке эта цивилизация со сверхбогатыми людьми, к примеру, в 1960-е годы расцветала. И вдруг высокоинтеллектуальная молодёжь выбирает цветочки и путь хиппи! Почему? Есть более высокая ценность, чем быть банкиром, клерком, накопителем, человеком системы, по сути, её рабом. Это свобода, загадочная человеческая ценность, может быть высшая из возможных.

Д- Ну-ну! В России всё наоборот.

Л.- Нет-нет, это врождённый инстинкт, даже и у животных – к свободе. А у банкира свободы очень мало. Он покрыт паутиной связей.

С- Он в ловушке! Его устремления заведомо форматированы на уровне основных инстинктов. Хиппи самый яркий пример. Но есть и другие – бородатые физики, Копенгагенская школа, или наш аналог. Они были прекрасны, девушки их любили. Вспомним КСП, андеграунд наш, Митьков. Это была альтернатива социогенезу, и Мамона каждый раз их пресекал, загонял в ловушки мира. Но человеческий дух способен преодолеть это.

Л- Вот кстати, были в советское время отличные женихи, дети работников ЦК партии, но кого девушки выбирали? Кто был в героях? Бородатые физики и нищие художники, сумасшедшие поэты, у которых на портвейн нет. Но это были личности! А если девушки выходили за деятелей номенклатуры, то стеснялись этого. Почему?

Д- А кого сейчас девушки выбирают?

С- Это важный вопрос. Это можно назвать совокупным эротическим выбором. Комиссары в пыльных шлемах, железнодорожники, лётчики, за которыми стояла техника- они были молоды, за ними было будущее. Самое худшее, когда стоит километровая очередь желающих попасть в ящик на шоу программу. В какой то момент эта километровая очередь на фабрику звёзд разойдётся, и юноши вновь поднимутся на аэропланах нового поколения, или будут путешествовать, и девушки их будут любить за это. А в опустошённой видимости телеэкранов нет даже и опустошённого зла. Да, выбирают сейчас тех, кто ближе к ящику в этой очереди. Это контуры гламурной цивилизации. Но эта цивилизация схлопнется, погибнет от переизбытка абсурда. Пытаться выбить драконов с насиженных мест всегда будут, но главное- в поиске новой топики. Странствия, высоты духа- это и есть экзистенциальное творчество.

Л- Давление зла количественно всегда было велико, добро всегда существовало в виде маленького остатка. Как сказано в Евангелии- малое стадо. Соль земли. Большинство между тем всегда поддерживает образы зла, современные им формы гламура. Это люди стереотипов, неспособные совершать личные поступки. Умение ему противостоять- вот загадка. Человек, который сможет пройти через этот тиф , через эту чуму, - вот герой и нашего времени и всякого другого.

Д- А не слишком ли мало соли сейчас стало в мире?

С-Тут ещё очень важна проблема дислокации этих оппозиций. В агрохимии происходит вымывание солей из почвы. А не происходит ли сейчас такое вымывание «соли земли»?

Л- Это страшная мысль. Откройте любую религиозную книгу, начиная с Зороастризма и кончая Святым писанием. Везде вы найдёте, что по прошествии времён всюду будет происходить жуткое вырождение людей, и только редкие избранные будут этому противостоять. В чём причина? Это сложная теологическая, философская проблема, не сейчас её решать. И искусство невольно это отражает. Впрочем, идеи апокалипсиса раздражают. Всем хочется радостей жизни, светлого торжества капитализма, а тут художник чего-то всё мрачно каркает. По крайней мере, меня в этом часто упрекали. Наверное, и Сашу в этом упрекали…

Д –Саша вроде всё ж как оптимист…

С- Как ни странно- да. Это вымывание кристалликов из почвы- оно ведь к чему приводит… Эти вымываемые кристаллики- они осаждаются потом в неопознаваемых местах, в брошенных местах, чуть ли не на помойке. Евангельский тезис, что камень, который отбросили строители, потом кладётся во главу угла- это основа христианства. Иисус явился не к книжникам, а к бродягам и странникам, к людям без роду и племени. Это была абсолютно правильная ставка, именно там осели вымытые кристаллики. И у Маркса такая же тенденция, пролетариат- это отбросы, но именно ему принадлежит будущее.

Д- Опять принадлежит!

С- Сейчас меньше всего будущего и истины связано с миром гламура, гламурным авангардом. Это чистая видимость. Офисный планктон- это сверхпроводник зла. Ницше его бы определил как «слишком человеческое», но ничего светлого в нём нет, это тормоз. А вот странные люди, пыльные байкеры, киберпанки, обитатели помоек и виртуальных помоек- за ними будущее. Как из мусора произрастает жизнь и новая эпоха, так и сейчас из обитателей джунглей мегаполисов, кто не пошёл в офисный планктон, кто сделал своё бытие привлекательным, кто не остался на месте, за теми будущее.

Л-Это очень важная мысль. Кто есть герой времени своего. Этот герой гламура навязывается нам СМИ. Вот он какой богатый, вот с кем он спит и т.д. И всегда этот навязанный победивший герой времени- он ложный. Гитлеровский герой- новый Нибелунг, сталинский сокол, хрущёвская доярка- где все эти герои? Неофициальные герои, физики, лирики, диссиденты- они существовали до поры до времени в перепечатках… А потом это давало взрыв. Это действующий в обществе механизм борьбы со злом…

С- Как ни странно, это может оказаться встроенной структурой самообольщения. За некие исторические заповеди принимаются недоделанные предками стремления. Иногда решающим входом в историю оказывается выход из неё, как это делали потерянные поколения. Самым светлым в перестройке было рок-движение, которое отвергло как равно ложное все вокруг, решившее пожить новой жизнью. Оно всё отвергло и запустило социогенез заново. «Положа руку на библию, всё, что есть ваше, выблюю». Это означает, что я выбираю новую разметку, что выхожу из старого состояния, хотя новое, может, ни к чему не приведёт. Все разрывы с предопределённостью, грехопадения,- они дают расширение человеческой сущности. В случае хиппи- это новые формы социального творчества.

Если говорить о критерии благословлённости- это как в «Ноевом ковчеге»- 7 пар чистых и 7 пар нечистых. Если нам удаётся построить социальное тело, сохраняющее максимум различий, конфликтующих, но не уничтожающих друг друга- то мы на этой стороне. Если нас увлекает построение унифицированного общества с нанесением штрих-кода, то мы тогда на стороне тех, кто хочет потопить «Ноев ковчег». Мне очень нравится расшифровка имени Бога- «Квазигематрия»- Бог как генератор разнообразия, как говорили кембриджские генетики 10 лет назад. Чем больше мы сохраняем разнообразия в культуре, в обществе, тем больше Бога. Чем больше тоталитарной унификации во всём- тем больше богооставленности.

Д- Тем более, что новые технологии и беспредельная власть мировых трансмонополий позволяют создать эту унификацию во вселенских масштабах…

Л- Мысль о необходимости многообразия, особенно в искусстве, греет душу. Коммерциализированное кино давит своей агрессией. Искусство вместо того, чтоб быть способом передачи духовной информации от одного к другому, становится способом извлечения денег из карманов. Если вернутся к злу… Избавит ли Апокалипсис человечество от зла? Не является ли человечество со своим временем после грехопадения той структурой, которая самовоспроизводит зло… Но тут мы уже, как говорил Булгаков, поднимаемся в гибельные выси. А вы Ира всё про олигархов…

Д- Ну как же без них то! Вот власть и капитал, слипшиеся пороками, уничтожают идентичные памятники культуры в городе, скоро нас и Юнеско из списков выкинет, а нам даже и на митинг не выйти- палками менты отдубасят, и в газетке не написать- цензура смягчит выпады и обвинения.

Л- И при Гитлере и при Сталине выйти нельзя было… Наше зло мягче всё таки. Человечество постарело, и ему соотвествует старый и дряблый чёрт.

Д- Не согласна. Дьявол в наши времена – это напротив, откормленное, роскошное, ухоженное животное в цвете сил.

С- Это блестящее, драпированное, в блёстках животное! «Дьявол носит Прадо».

Л- Искусство сейчас заигрывает с дьяволом, это правда.

С- Мы не в силах отказаться выращивать цветы зла…

Л- Я бы сказал не так. Нам сложно противостоять выращиванию в себе цветов зла.

Д- А самое гадкое- это потеря Образа во всех видах искусства. Вместо новизны, новой интонации, нового образа изменяющегося мира- количественные тиражирования. Исчез Образ и вкус.

Л- Про вкус- это интересно… Толпа, люди, лишённые личного выбора, они всегда ненавидели аристократизм. Аристократизм по определению предполагает личное решение, высокий вкус, иерархию, лестницу. Истребление в мире аристократического начала особенно в искусстве очевидно. Это страшное явление, это принижение духа человека.

Д- Рушится образ, снижается и образ Бога в человеке.

Л- Дух всё больше и больше покидает человечество, как утверждают философы. Зёрна высокого покидают мир, остаётся мусор масскультуры. Это экскременты полугламурного полудуховного существования.

С- Мишура и блеск! Мишура – это великолепное определение всякой нечисти.

Д- Чешуйки змеи! Одноразовые упаковки! Китайские подделки!

С- Не обязательно, это могут быть и роскошные витрины! И эти кусочки красной свитки со своим магнетическим светом, разбросанные по всему миру… Всё настолько красиво! Вопрос «сделайте красиво» уже не стоит. Уже всё сделали! Лишь только покупай и раскошеливайся! Нужно уметь отказываться от красивого. Представим художника, он идёт по улице Гамбурга мимо витрин… Там и чашечки, и одежда, и последние изыски дизайнеров. Но настоящий художник туда и не посмотрит. Он обратит взор на помойку. Там больше шанс найти что-то подлинное и настоящее.

Кич был всегда, но он знал своё место. Были салонные альбомчики во времена Пушкина, но они не претендовали на то, что их объявят высокой литературой. Гламур же – это наступательная форма кича, это кич в атаке. Сейчас реально верят в то, что попасть в гламур- это значит попасть в совокупный эротический выбор, преуспеть.

Л- Зло в искусстве стало агрессивней! Причина- сужение аристократической прослойки. Она истребляется физически, из века в век. Я говорю об аристократизме прежде всего.

Д- Более того, вирус зла ныне мутировал, он проникает в арматуру и цемент, в основы бытия, в святыни, в родителей и в родину, в религию и веру… Мать и родина часто душат своих сыновей, на которых ей следовало бы опираться. Вера подменяется фанатизмом, религия- фарисейством…

Л- В моём фильме «Русская симфония» есть такой эпизод. Герой едет в поезде, произносит монолог молитву перед новой Куликовской битвой: «Господи, - говорит он,- избави нас от пошлости, этой ржавчины, пред которой до сего времени ничто не могло устоять, даже святые истины». Пошлость- это очень таинственная субстанция, особенно в искусстве. Она появляется, обволакивает собой всё. Замечательные вещи превращаются в свою противоположность. «Русская симфония» во многом посвящена теме пошлости и теме подмены. Переводчики, кстати, не могут перевести это слово на английский и немецкий языки- там нет этого слова, там есть слово «банальность». Но банальность- это что-то другое… Пошлость- это тотальная ржавчина. В наше время это новое знамя мирового зла. Она в структуре жизни, в структуре отношений. Это страшная загадка нашего времени. Китайцы, которых вы, Ира, так нехорошо помянули, они очень мудры, они всегда стараются придерживаться срединного пути. Всегда нужно чувствовать эту грань, эту стрелку. Она определяется накопленным опытом, культурой, аристократизмом духа. Чем больше этот опыт, тем больше прививка против зла пошлости.

С- Прививка- очень точный термин. Вирусы зла действительно очень быстро мутируют. Скорость мутирования выше, чем скорость выработки антител. Но есть критерий. Пошлость- это территория, которую только что покинул дух. Только что он там был, и вот уже его там нет. После этого мгновенно мутируют вирусы зла, произрастает плесень пошлости и её высшая форма – гламур, цивилизация витрин. Но есть и аллергия на пошлость. Врождённая аллергия у художников, они понимают, что там делать нечего. А дети гламура, наоборот, к нему тянутся, там безопасно, там всё понятно. Разделение между настоящим ненастоящим искусством очень простое. Ненастоящее, пусть и красивое- это попса, всё попсовое безопасно. Настоящее искусство, рок-музыка, может быть гибельным.

Л- От нашего духовного развития зависит узреть место, где есть пошлость. Вкус позволяет понять радость подлинного. Меня другое волнует, когда я показываю в своих фильмах зло- преумножаю ли я его присутствие в мире? Если искусство- это зеркало жизни, то зло в этом зеркале должно присутствовать. Но новейшее искусство опять являет здесь мутацию зла. «Не надо никаких выводов!»,- говорит оно. Предпочтительнее недосказанность, некая нейтральность по отношению к добру и злу. Эта тенденция ощутимо доминирует в фестивальном искусстве последнего времени. Но тут есть некая ложь. У автора есть своя оценка, своя духовная жизнь, но ею автор делиться со зрителем не должен. Может, зритель стал умнее? И слишком навязчиво давать ему этические оценки? Но если искусство есть некое духовное послание, то не делать выводов- это нелепо. .

Д- Самое ужасное, что в искусстве сейчас много тех, кто ни холоден, ни горяч. А в искусство всегда шли люди из касты жрецов, это должны бы быть те, кто соль земли.

Л- Если ты ни холоден, ни горяч, то тебя выблюют, так написано в Писании.

С- Объективация, визуализация зла- это в каком то смысле победа над ним. Мы благодаря этому видим, где зло находится. Перевод форм зла в объект или предмет, стоящий перед нами- это правильная тенденция. Помните – про чёрта и Вакулу? Главное, кто кому вскочил на плечи. Ты чёрту или он тебе. Если ты вскочил- то возникает парадоксальная фраза, что нечистая сила в чистых руках непобедима. Хотя это опасно и может привести к гибели. Великий китайский принцип уместности и своевременности хочется вспомнить. Истина не может быть неуместна и несвоевременна. Сейчас политкорректность как форма выродившегося гуманизма завела нас так далеко, что самое дефицитное ныне - это неистовство господнее. Есть всепонимающий сдержанный старец Зосима, как самый востребованный персонаж конца 19 века, но сегодня перекормленная подачками интеллигенция скорее нуждается в старце из фильма Лунгина «Остров», в котором нет всепрощения, в котором есть некая жёсткость. Именно дефицит неистовства господнего для сегодняшнего христианства очевиден. Политкорректность сегодня- это внутренняя капитуляция перед бесчисленными формами зла.

Д- Давайте тогда вернёмся к олигархам и их всё же потреплем!

Л- Опять олигархи!

С- Они превратятся в пыль. Есть ещё и силы русской культуры. Например, литературоцентризм, начиная с Белинского и кончая падением тиражей журнала «Новый мир», которое возвестило о начале века Мамоны. Рано или поздно Гамлеты вернутся из своих Эльсиноров, я преподаю на философском факультете и это всё вижу- и это поколение вновь выберет литературоцентризм, его вновь будут обольщать те, кто владеют логосом, а не Мамоной.

Арт-отель «Рахманинов», 2 марта 2009 года