Андрей Могучий

ПЕТЕРБУРГ МОГУЧЕГО И БЕЛОГО.

Андрей Могучий пришёл в театральную режиссуру из студенческих капустников и вечеров отдыха. Его постановки оказались столь успешными, что очень быстро Андрей без театра уже не представлял свою жизнь. «Лысая певица» в Формальном театре, «Кракатук» в Цирке, превративший наших звёзд театра и кино в клоунов и наездников, постановки прозы Саши Соколова на малой сцене Балтийского дома, «Борис Годунов» на Соборной площади Кремля... С недавних пор Андрей Могучий приглашён Михаилом Фокиным как режиссёр-постановщик в Александринку.

Мы встретились с Могучим в «Идеальной чашке» у метро «Чернышевская». Андрей первым делом стал внимательно изучать театральные афиши на стенде.

-Надо же! Кто это? Что за постановка? За всем не уследишь!

-Андрей, Могучий- это ваш псевдоним или фамилия?

-О, как мне надоел этот вопрос. Как это не смешно- это моя родная фамилия. Польская. У меня много родственников –поляков с фамилией Могучий.

-Хорошая фамилия, позитивная! Андрей, вот вы когда то заканчивали институт авиационного приборостроения. Теперь, как театральный режиссёр, вставший на железные рельсы театральной судьбы, вы жалеете о своём техническом образовании?

-Ни коим образом! Обучение в ЛИАПе было очень полезным. Я попал туда в том возрасте, который формирует связи, даёт друзей на всю жизнь. Сейчас, когда я анализирую плюсы и минусы своего образования, я прихожу к выводу, что технические мозги и техническое образование для гуманитарной деятельности чрезвычайно важны. Коллеги, которые не обладают таким образованием, не имеют возможности структурного мышления, которую даёт высшая математика. Я благодарен тому времени. Хотя карьерно- я всегда чувствую, что на пять с половиной лет опаздываю от своих театральных коллег.

-Вы повсюду чувствуете себя режиссёром- ну, типа мой дом театр и мои дети в нём актёры?

- Сейчас я начал разделять театр и жизнь. Довольно долго театр и жизнь сливались для меня в одно- начиная с ЛИАПа. Мне казалось, что это неразделимо, сейчас я в этом неуверен. Оно, может и требует того, но нужно ли это делать? С удовольствием наблюдаю со стороны за детьми- их у меня четверо. Я ещё и учусь у них многому профессионально. В детях изначально заложены актёрские способности, потом они их теряют.

-А как отец семейства, какой политики вы придерживаетесь в воспитании своих детей? Даёте ли им полную свободу, полностью полагаясь на заложенное в них природой, либо вы за жёсткое руководство родителей в деле воспитания?

-Нельзя сказать, что я полностью за восточную систему воспитания, когда маленькому ребёнку разрешается всё. Во главе угла надо ставить уважение к личности, поэтому они имеют право на свободу, они имеют право на своё мнение. Но я вынужден регламентировать их хаотические желания, потому что им придётся жить в этом мире по определённым правилам, и надо с детства научиться подчиняться им...

-Вот ребёнок- это tabula rasa- белый лист бумаги, на котором можно что-то написать, или воспитывать кого –то –это безнадёжное занятие?

-Я всегда думал, что человек- это плод воспитания. Но теперь у меня двойняшки-младшие сыновья-близнецы. Они живут в одном доме, в одной семье, а одном окружении, в одинаковых условиях, но это совершенно разные люди. Значит, они запрограммированы каким -то образом. Наверное, родители влияют, формируют, улучшают, но теперь я уверен, я думаю, что изначально человек рождён уже с определёнными задатками, рождён каким-то.

- Насколько свобода для ребёнка, человека- это благо? Иногда видишь как ребёнок мучается от самого себя, от предоставленной ему свободы, не знает, чем ему заняться. Иногда кажется, что только 10 процентам людей нужна свобода, остальным- хозяин, руководитель, отец.

- Свобода -довольно сомнительная вещь Несвободным ребёнка делают окружающие дома и люди. В какую сторону развивается свобода и несвобода –это зависит от многих факторов.

-Андрей, а вот кто ваши зрители, что вы о них знаете?

-Мне уже задавали подобный вопрос- о роли театра в современной России. Трудно отвечать на этот вопрос. Наверное возраст такой- раньше я на подобные вопросы отвечал легко и быстро. Я не знаю. Я настолько нахожусь внутри- театра последнее время, что не знаю, как там всё это снаружи. Я не знаю, зачем люди в России ходят в театр. Может быть, мой зритель- это молодой зритель 20-30 лет, девушки начитанные какие-то. Хотя- не знаю, глупости говорю. Первыми зрителями своих спектаклей являюсь я сам, моя супруга, и актёры, с которыми я работаю. Мои любимые и наиболее важные зрители- те, с кем я нахожусь на короткой волне, вкусы и взгляды которых я хорошо знаю, ближайший круг друзей. Может быть поэтому мне трудно заниматься массовым театром. Я не понимаю мотивацию зрителей.

-Говорят, что когда вы ставили «Петербург» во дворе Михайловского замка, то потребовали изготовления для зрителей маленьких деревянных лож, в результате чего ваш спектакль, который должны были посмотреть полторы тысячи человек, смогли смотреть лишь 150 зрителей. Но сами то вы когда то тоже были зрителем...

- В юности я много ходил в театр, но не помню, зачем. Сегодня театр мне представляется негуманным искусством- сидеть в духоте, темноте, на неудобном сидении, уйти невозможно- чтобы не обидеть живых людей, которые для тебя что-то играют. Но магия в этом есть- именно в том, что живые люди играют. Главное- живой или неживой театр.

-Свой спектакль о Дон Кихоте вы зачем то назвали «ДК Ламанчский» и притянули к великому идеалисту и борцу с ветряными мельницами схожую в чём-то структуру- дома культуры, которые в советском обществе выполняли почти ту же функцию- почти насильственное просвещение, прививание высоких идеалов. В вашей жизни тоже был какой-нибудь ДК?

-Нет. Детство я провёл в Монголии со своими родителями, правда там был клуб имени Ленина. Ни в какие дома культуры в детстве я не ходил. Сын мой ходил в ДК, занимался фехтованием, в годы обучения в ЛИАПе в ДК я делал много студенческих вечеров и фестивалей. Но ничего с ДК в жизни моей не связано. Мне вот дома быта очень нравятся- там так всё душевно! Катастрофически в смысле дизайна и ремонта, но там работают какие то удивительные правильные люди, которые за небольшие деньги делают качественную работу. Вчера вот я зашёл в такой дом быта, от этого дыхнуло ленинградским ощущением жизни, именно ленинградским- не петербургским. Ленинград –это моё детство, это весна, станция и дом быта, в который я ходил через дорогу. А что касается такой уходящей натуры как дома культуры- тут нельзя говорить про систему, а только про состояние души. Это исчезает, и мне этого жаль.

-Всё уходящее вас волнует?

-Да, вот обожаю старые фотографии, фотографии начала 20 века рассматривать. Когда возникает некая дистанция, меня это волнует. Объект очищается от шелухи, лучше воспринимается.

-Отсюда Саша Соколов возник?

-Саша Соколов это моё большое везение. Когда меня спрашивают продюсеры, что я хочу поставить- я ничего не хочу. Мне проще говорить хочу или не хочу, могу или не могу поставить конкретную историю. Самое жуткое- это необходимость выбора. Только Саша Соколов был любовью с первого взгляда, и поэтому я нигде не предлагаю его ставить, кроме Формального театра.

-Вам удалось с ним познакомиться?

-Это мистическая история. Я очень хочу с ним познакомиться – но мне говорят то, что он умер, то что он сошёл с ума, то что он преподаёт горнолыжный спорт в Канаде. Думаю, что всё, что он пишет, имеет подлинную мотивацию, и поэтому он не общается с людьми.

-А вообще как происходит встреча с материалом для постановки- стихийно или планомерно?

-Всегда как-то так, стихийно. Для меня выбор материала -это мучительный процесс. В «ДК Ламанчском» сначала, например, был актёр Саша Лыков, настоящий Дон Кихот- потом спектакль. Московский ТЮЗ предлагает мне что-то ставить- но я не знаю этот театр, его актёров, мне трудно заранее всё увидеть и согласиться. В 1991 году я ставил «Петербург» в Формальном театре, хорошо знал материал. Когда мне предложили ставить любую пьесу в Александринке, я предложил «Петербург» Андрея Белого как самую современную и актуальную пьесу. Фокин поддержал эту идею горячо.

-Посовременней материала не нашлось?

-«Петербург»- это начало века, это смена эпох, что совпадает с нынешней ситуацией. Во вторых- это терроризм. Он родился у нас в Петербурге, между прочим. Вся психология и философия терроризма выращена на нашем болоте. И тогда и сейчас это актуальная тема. В третьих- папа и сын, папа- крупный успешный чиновник и его сын-террорист. Хотя все эти три параметра не имеют отношения к параметру эстетическому. Эстетически Андрей Белый для меня серьёзный учитель.

- Вам близка тема конфликтов поколений? Ваш переход из стана инженеров в ненадёжную богемную деятельность вызвал родительский гнев?

-Мои родители сильно удивились, когда я пошёл в режиссуру, но конфликта не было. Мой папа- врач, мама юрист. Даже и профессия «инженер» возникла то случайно. Но родители привыкли уважать во мне личность- поэтому они терпимо к этому отнеслись. Сейчас они рады. Мама радуется каждому интервью со мной, например.

-Сейчас вы работаете над «Историей о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Вы сами Гоголя выбрали?

-Фокин предложил Гоголя. Гоголь чудовищен. Я понимал, что рано или поздно придётся его делать, вот этот рубеж и подошёл. Катастрофа какая-то. Я подозревал, что это всё связано с мистикой, но не настолько. Концов там не найти, беспредел какой-то. Очень сильная инфернальная мотивация. Понимаю что история простая- когда из-за ерунды рушатся судьбы. У меня самого не раз такое происходило. Но психоаналитикой это объяснять недостаточно. Набоков сказал, что Гоголь верил не в Бога, а в чёрта. Это правильное наблюдение.

-Действительно, странная история- вирус разрушения поселяется на божьих коровках, и эта примитивная среда одноклеточных оказывается весьма питательной...

-Как стволовые клетки какие-то. Я где- то вычитал, я об этом и актёрам своим рассказываю- что мысли и тексты – это совокупность воль микроорганизмов, живущих в нашем мозгу. Мы чего- то говорим, а это мириады микроорганизмов что-то захотели во мне через меня высказать.

-Да, это похоже на компьютер.

-Компьютер- удивительное порождение, второй объективный мир который существует в реальности.

-И как вы думаете, что делать с этой инфернальностью?

-Тут нет рецепта- каждый должен сам пройти свой путь, при этом надо быть очень аккуратным. Я когда то занимался эзотерическими практиками и культивировал абсолютную открытость. То есть надо не бояться идти дальше. Надо пропускать через себя всё, что тебе предлагается- и тёмное, и светлое. Если испугаешься- то вернёшься назад, и будет ещё хуже. Жизнь или смерть покажет, насколько это правило верное.

-Наверное, на вас Монголия сильно повлияла...

-Я очень хочу поехать в Монголию. Я там прожил со 2 по7 класс. Там гигантские нетронутые цивилизацией места. Мы с отцом ездили по пустыне Гоби на газике, до сих пор помню это ощущение длинной дороги... Монголия- это соединение дикости необузданной, наивности и жестокости. Мне интересно стать рядом с этой дикостью. Два года назад ко мен актёры монгольские приезжали на мой Мастер- класс. Одного из них называли народным достоянием Монголии. Он, будучи молодым человеком, сыграл в кино монгольского Брежнева -Цеденбала. Ему дали машину, квартиру. Очень простой, улыбчивый, мягкий человек. Было упражнение – рассказать о том, чтобы они хотели сделать, что в жизни никогда сделать не смогут. Этот парень сказал, что хотел бы убить медведя в его берлоге без оружия. Меня потряс его неожиданный, дикий ответ. Оказалось, что он чемпион по одному виду жестокой охоты на кабана. Охотник должен раздразнить кабана, влезть на пенёк и убить его, бегающего вокруг пенька, кинжалом. Вот это такая Монголия -улыбается, улыбается, но в следующий момент может придушить.

-А если бы вам такой вопрос задали- о том, чего хотели бы сделать, но никогда не сможете?

-Я бы хотел... Нет, не знаю. Я им сутки давал подумать. Если вот на Чукотку поехать, жить в Тибете. Многие говорят, что хотят на Тибет, но никто не едет, и, тем более, не остаётся там. Для этого надо сломать свои стереотипы. Вот чего по настоящему хочется- это в Комарово, на старую свою дачу- лежать на спине и смотреть в небо. Комарово- это остров свободы для меня, мне там очень нравится. Всё заросло, всё запущено- это правильно.

-Вот вы начинали с постановки пьес театра абсурда. А сейчас не хочется чего нибудь такого, абсурдистского.

-Нет. Театр абсурда должен отстояться чуть-чуть. Кроме этической стороны в постановке должна быть эстетическая, сейчас не время для театра абсурда даже и чисто эстетически. Мне Ионеско часто предлагают поставить. Но нынешнее художественное время не его- не абсурда. Время покажет. Может быть когда-нибудь захочется. Вот о Чехове часто думаю....У меня страх существует перед Чеховым. Чехов меня дёргает. Правда, не очень понимаю, что можно вскрыть, что другие не вскрыли ещё- кто только Чехова не ставил!. Мне очень нравится постановка «Трёх сёстер» Мортале. У нас привычка, сталинская постановка, когда три стройные сестры у берёзок. А тут- подлинная комедия человеческой маргинальности, настоящая фриковая история.

-Тоже мечтаете о фриковой истории? Кстати, как вам нравится новая драматургия- пьесы молодых неизвестных авторов?

-Новую драму не отслеживаю- читаю первые 5 страниц – и не могу читать дальше почему-то. Не моё. Мне Фасбиндер нравится, советский кинематограф 60-х страшно нравится. На днях видел фильм идиотский -детектив латышской киностудии, там Жанна Болотова играет. Потрясающая актриса мирового масштаба. У нас был великий кинематограф. Я бы сейчас вкладывал деньги не в новое кино, а в то, чтобы вскрыть наш старый кинематограф 60-х. Пласт культуры, который лежит непонятно где. Я всё время мечтаю о кино, очень хочется попробовать, но руки не доходят. Вместе с приятелями актёрами написал несколько сценариев. Один- о Монголии, второй- о путешествии в Амстердам. Ещё есть идея авантюрного сериала, вместе с актёром Сашей Лыковым его придумали. Это актёр 21 века, очень мощный.

-А сериалы отечественные нравятся?

-Не видел ничего, снятого на уровне Дэвида Линча или Ларса фон Триера. Таких сериалов нет.

-Наверное, есть тоска по Москве, по её потенциалу и возможностям реализации самых безумных проектов?

-Нет. Очень хорошо, что Питер отстаёт от Москвы. В Москве всё происходит быстро, но зато мимолётно. Это как Париж и Лондон. Париж быстро влюбляется и быстро разочаровывается. А Лондон- надо заставить его очень долго полюбить себя. Но если он любит, то любит всегда. Мне кажется, Питер ближе к Лондону. Мне нравится здесь- здесь всё медленнее, но правильнее.